Как развивался институт фармацевтического саморегулирования

Иванова Настасья
Директор ООО «Интер-С Групп»

Первая саморегулируемая организация в фармотрасли возникла 14 лет назад, объявив своей целью борьбу с фальсифицированными медикаментами. Просуществовала она недолго, и результаты ее деятельности сейчас сложно оценить. Однако с середины 2010-х разнообразные СРО – федеральные и региональные, готовые отстаивать интересы участников фармрынка, начали появляться десятками.
Саморегулирование в фарме восприняли не сразу: институт СРО часто подвергался критике. Во властных структурах говорили о его неэффективности, предупреждали об ослаблении госконтроля в вопросах обращения лекарств. И все же сложившуюся в нашей фарме за прошедшие годы систему саморегулирования сегодня можно оценить только положительно. СРО и остальные профессиональные ассоциации стали важным связующим звеном между государством и предприятиями отрасли, не единожды разрабатывали и поддерживали полезные для фармации инициативы, предлагали экспертные дополнения к важнейшим законопроектам и смогли создать среду для профессиональной самореализации специалистов. Они влияли на регулирование обращения лекарств и ввоз медикаментов из-за границы, изменение перечня минимального ассортимента лекпрепаратов, стандартизацию проведения терапии и оказания медпомощи, регламентацию взаимоотношений между врачами, фармкомпаниями и медучреждениями, изменение юридических стандартов, вопросы судебной практики.
Со временем институт саморегулируемых организаций доказал свою состоятельность, и на текущий момент контроль фармдеятельности стал постепенно переходить от государства к участникам рынка. В минувшем году Росздравнадзор принял решение передать СРО часть своих контрольно-надзорных функций, в т.ч. аудит аптечных организаций. По сути, ведомство возложило на участников фармрынка определенные элементы ответственности за контроль их собственной работы. Это хороший знак, ведь снижение административной нагрузки на предприятия полезно для отрасли, да и госрегулятор оптимизирует свою нагрузку. При таком подходе, если он будет реализован, процесс контроля станет менее обременительным и уменьшится бесконечная цепь плановых и внеплановых проверок.
В перспективе профессиональный контроль если и не заменит госконтроль полностью, то получит больше полномочий. В числе исключений останутся глобальные вопросы − качество и безопасность лекпрепаратов и медизделий, лицензирование, но и здесь заключение СРО о соответствии лицензионным требованиям должно со временем стать определяющим. Несмотря на некоммерческий статус, полномочия профессиональных сообществ уже сейчас достаточно объёмны: формулирование правил работы на фармрынке, внедрение надлежащих практик, повышение квалификации работников фармотрасли, решение спорных ситуаций.
В определенном смысле СРО можно сравнить с профсоюзной организацией, членство в которой в последнее время стало «знаком качества». Правда, успех «саморегуляторов» зависит не только от разработок стандартов и систем контроля предприятий-участников, но и от того, смогут ли они вести диалог с Росздравнадзором, призванным оценивать их эффективность. Это важный момент, поскольку основная задача любой СРО заключается в возможности доносить предложения своих участников − профессионального экспертного сообщества до регуляторных структур. И такие предложения должны быть актуальны.
К слову, среди последних инициатив авторитетного профессионального сообщества – Национальной фармацевтической палаты, одобренных в ходе опроса значительного числа фармацевтов и провизоров, есть следующие:
− введение в правовое поле термина «фармконсультирование»;
– привлечение аптек в пропаганду ЗОЖ;
– учреждение в Минздраве должности главного внештатного специалиста по фармдеятельности. Последнее предложение вызвано недостатком полноценной обратной связи с министерством, хотя ясно, что власти и профсообществу нужен постоянный диалог.
Сегодня необходимо решать, например, вопросы снижения кратно возросшей после отмены ЕНВД налоговой нагрузки аптек и введения специальных налоговых режимов для аптечных организаций. А саморегулирование призвано решать отраслевые проблемы, не создавая конфликта интересов, и помогать снижать издержки, что пойдет только на пользу основному покупателю лекарств – пациенту. Вполне целесообразным станет и постепенное расширение «функционала» фармацевтических ассоциаций, в том числе не саморегулируемых.
На мой взгляд, процессы консолидации на фармрынке в ближайшей перспективе продолжатся. Аптеки и аптечные сети не перестанут объединяться в ассоциации (включая те же СРО), и тому есть множество причин:
– юридическая помощь;
– участие в образовательных мероприятиях – в первую очередь, в системе НМиФО;
– рекламно-информационное обслуживание и организационная поддержка;
– повышение рентабельности работы за счет улучшения условий сотрудничества с дистрибуторами, а также участия в аукционах, тендерах и закупках, где шанс членов профсообщества получить заказ будет выше, чем у компании, работающей самостоятельно. Ведь не зря фармацевтические объединения маркетингового типа ежегодно показывают высокую динамику роста продаж.
Тем не менее, следует признать, что стандарты саморегулируемых организаций и условия членства всё же более выгодны крупным участникам рынка – большим аптечным сетям и развитым дистрибуторам. Наша компания не является членом СРО, поскольку, на мой взгляд, в дистрибуторском секторе пока нет ассоциации, которая смогла бы успешно представлять интересы поставщиков лекпрепаратов. Но следует отметить, что в последние годы профессиональные ассоциации стали действительно играть заметную роль на российском фармрынке.